Домик на окраине леса

[xxMOExx]

Давайте осторожно выйдем на улицу, тихо прикрыв за собой скрипучую калитку, и оставим старичка-цветовода спокойно доживать свои деньки. Нам предстоит небольшая прогулка: сейчас мы свернем налево, вот в этот проход между домами, затем опять налево, обогнем заросший дворик (осторожно, не споткнитесь о ступеньку!), а затем пройдем прямо по неширокой улочке, залитой солнцем. Серый булыжник нагрелся под ласковыми лучами, водостоки по его бокам совершено сухие. Протоптанные тропинки ведут к черным входам в дома, зеленые пышные кусты никогда не знали секатора, и в воздухе весело жужжат жуки да стрекозы. Возможно, это и не парадный вид города, но так мы сэкономим время. Теперь свернем направо и вуаля! Мы на месте.
Как вы, должно быть, уже заметили, город с одной стороны окружает огромный лес, настолько дремучий и заброшенный, что редкие люди рисковали зайти туда на прогулку. Толстые, сучковатые дубы опутали корявыми, потрескавшимися ветвями небо, почти не пропуская света, трава под ними пожухла и засохла, узкие, едва заметные тропки путались под ногами, уводя в неизвестном направлении, но в воздухе стоял дивный аромат диких цветов, сладко-терпкий, пьянящий, такого не встретить ни в одном королевском саду мира, а одинокие птицы весело перекликались друг с другом, зная, что тут они в полной безопасности. Действительно, горожане редко осмеливались заглядывать в эти владения природы, предпочитая прогулки в центральном парке, но одна семья поселилась возле чащи и совершенно не боялась природного заповедника. Сюда мы и идем.
Сейчас дом представляет собой жалкое зрелище: светлая краска облупилась, деревянные ставни и дверь изъедены червями, окна наскоро заколочены досками, низкий забор почти весь развалился, под окнами валяется куча мокрых поленьев и проржавевший топор. Несколько веков назад тут жила маленькая, дружная семья, но однажды что-то произошло.
Отец, высокий, крепкий мужчина с добродушным лицом и пшеничными усами, работал дровосеком, как и все мужчины его рода. С детства гуляя по лесу, изучая его повадки и привычки, в мельчайших деталях запоминая всевозможные приметы, он все сердцем полюбил его, свято храня тайны, недоступные обычным людям. Многие шептались, что он, как и его отец и дед, - колдуны, и потому лес им подчиняется. Отец слышал все эти сплетни, но только смеялся над ними. Веселый и находчивый, он иногда сам придумывал байку о духах леса и их помощи, что бы потом посмеяться со всеми. Его женой стала скромная, молчаливая девушка, постоянно засматривающаяся на шумного парня, который вечно старался обнять ее на каждом местном празднике. В их отдаленном домике постоянно было светло и весело и пахло пирогами и лесными цветами.
Долгое время Господь не посылал им детей, что безмерно огорчало молодых супругов, но все же, когда они почти отчаялись, на свет появилась чудесная малютка, прелестная девочка с белокурыми кудрями и ясными голубыми глазами. Своей очаровательной улыбкой она тут же завоевала любовь всех жителей городка, а аж родители и вовсе нарадоваться не могли, каждое утро молясь небу за дочурку. Девочка с раннего детства проявляла сильную тягу к искусству, часто рисовала, пыталась петь или лепить, но постоянно раздраженно забрасывала любое занятие: что может быть скучнее простого творчества? Краски, холсты, глина, камни, дерево, бумага, цветы – она отвергала все средства самовыражения, они казались ей слишком простыми и банальными, не способными выразить ее чувства, выразить ту, что живет глубоко внутри нее. Постепенно девочка отчаивалась все сильнее: как же так, почему у нее не получается раскрыть себя? Разве у нее мало таланта? Разве ее рисунками и танцами не восхищается весь город? Так почему ей так невыносимо тоскливо, чего она ищет? Ответа не было.
Время шло, и вот девушке исполнилось 17 лет. Наступила самая лучшая пора, когда молодые люди красивы если не от природы, то обаянием и бесстрашием юности. За прелестной дочерью дровосека ухаживали многие, но она предпочитала бродить по лесу в одиночестве. Образ все сильнее терзал ее изнутри, но выразить его она так и не могла. Однажды, когда девушка под вечер возвращалась домой, в ярко освещенном окне гостиной она увидела силуэты родителей: отец курил трубку, сидя возле огня, мать шила, низко склоняясь над пяльцами. От картины веяло семейным уютом и безоблачным счастьем, но красавица отшатнулась. В голове билась мысль: «В чем дело? К этому стремятся все, разве нет? каждый хочет спокойствия и мира, найти свою любовь, жить с ней в чистом доме, воспитывать детей, почему же мне так противно сейчас смотреть на живое воплощение людской мечты? Почему так болит в груди, а перед глазами темно? Зачем я исступленно ищу искусство? Почему не могу просто жить как все? Почему так мучаюсь только я, а не они? Где же тут справедливость?!»
Не осознавая, что творит, девушка схватила стоящий возле двери топор и ворвалась в комнату. Несколько ударов – и два самых близких для нее человека мертвы, а она сидит на полы, окуная ладони в теплую, вязкую кровь, и выводит на полу странные узоры. Небесные глаза потемнели, неподвижно глядя в одну точку, растрепанные пряди прилипли к щекам, дрожащие пальцы добавляли все новые и новые штрихи, превращая отполированные доски в произведение искусства, видимое лишь ей одной. Ночь быстро прошла, а наутро девушка очнулась возле разбитой головы матери, по прикрытым глазам которой ползали мухи. Глядя на бурые пальцы, на разводы на полу и трупы родителей, она заплакала. От жалости к матери и отцу, от ужаса перед вырвавшимся образом ее души, от страха за себя и неопределенное будущее. Внутри шевелилось что-то жуткое и всеобъемлющее, что заполняло сердце полностью и заставляло подчиняться, не оглядываясь на последствия. Едва только пальцы коснулись застывшей крови, как рука сама потянулась за топором, а на губах появилась безумная усмешка. Истерично захохотав, девушка выбежала из дома, исчезнув в ночном лесу.
С тех пор в городе часто стали пропадать молодые путники. Поговаривали, что они решались остаться на ночлег у миловидной и одинокой хозяйки домика на окраине леса. Поздней ночью можно было услышать вопль ужаса и злобный смех, а днем из леса иногда доносился тихий жалующийся плач. Оборудовав в подвале мастерскую, девушка сутками пропадала там, прерываясь только на поиск новых материалов. Все стены в доме были увешаны жуткими кровавыми картинами, на стенах висели наборы инструментов для добычи «краски» и перепачканные кисти. Прикованные к столу в центре помещения юноши видели только завораживающе безумную улыбку и слышали тихий шепот, похожий на предупреждающее шипение змеи. Но никто из них так и не увидел горьких слез раскаяния, которые проливала девушка, привычным жестом вырывая необходимые органы.
Что произошло потом – никто так и не узнал. Кто-то рассказывал, что девушка умерла от старости, кто-то - что она убила себя, когда долгое время не могла заманить жертву. Старушки в булочной шептались, что ее увез какой-то проходимец, что бы продать в цирк, но правду так никто и не узнал. Домик наскоро заколотили, пытались поджечь, но поднялся сильный ветер, а в лесу предупреждающе зашумели птицы, его и бросили.
Внутрь заходить не будем, нас ждут и другие дома с не менее интригующими историями.